Кораблекрушение у сочинских берегов стало, увы, печальной традицией. Вот уже второй год февральский шестибалльный шторм ломает крупный сухогруз и выбрасывает его на одно и то же место пляжа перед частной пивоварней «Тинькофф». Ритуал, похожий на жертвоприношение, — тяжелый для обывательского взгляда, но необыкновенно зрелищный. Впечатлений хватает на несколько месяцев.
Баки, полные топлива, пытаются опорожнить с берега, водолазы демонтируют ценное оборудование, корабль пилят на части и плавкранами перевозят на свалку. В прошлом году судно горело, и морской пожар в пятидесяти метрах от берега тушили несколько часов. Все эти мероприятия стоят больших денег, даже если не думать об экологической составляющей — чистоте морской воды на центральных пляжах после катастрофы. В этом году море унесло двоих членов команды! О судьбе их ничего неизвестно вот уже несколько дней. Трагедия с элементами мистики!
Разумеется, такие традиции совершенно не нужны городу, который десятилетиями был культовым для миллионов людей на советском и постсоветском пространстве. Город счастья — свадебных путешествий, романтических вояжей, долгожданных семейных отпусков, остающихся в памяти на всю жизнь. И будущей олимпийской столице такая реклама не нужна. Поэтому своевременно позволим себе анализ некоторых закономерностей.
Закономерность первая: в Сочи теперь уже ежегодно в осенне-зимний период бывают ветровые шторма силой до шести баллов западного — юго-западного направления. Это явление, с которым, мы полагаем, не может не считаться менеджмент порта. Очевидно, что работа в указанный период должна вестись в режиме чрезвычайной ситуации.
Капитан буксира «Руслан», осуществлявшего спасательную операцию, и специалист научно-исследовательского центра «Морские берега» рисуют одну и ту же картинку. Синусоида волны, на гребне которой завис длинный, груженный базальтовыми плитами сухогруз, ломается под собственной тяжестью.
Оказывается, это азбучная истина для курсантов мореходного училища! Можно ли спастись? Возможно, если правильно маневрировать груженому судну не по ходу волны, а вдоль, поскольку волны по мере приближения к берегу становятся двумерными. Но для маневра нужно было сняться с якоря, так как оба корабля стояли на якорных стоянках. И вот тут возникает много вопросов к менеджменту порта.
Путь из Турции (оттуда пришли оба судна) занимает часов 10-12. Штормовое предупреждение объявляется за сутки. Почему судам не было сообщено о штормовом предупреждении заранее? Возможно, они не вышли бы из турецкого порта.
Выясняется, что суда пришли на сочинский рейд накануне шторма, но вместо того, чтобы своевременно разгрузить, их отправили на якорную стоянку. Почему? Были заняты все разгрузочные причалы? Полагаем, что каждый из потерпевших крушение кораблей не был «Летучим голландцем», появившимся неожиданно и неизвестно откуда. Он значился в расписании. Его, очевидно, ждали. Но, как всегда, плохо. Это вторая закономерность!
Каждый, кто приплывал за последние десять лет в Сочи, знает о том, что опоздавшие по погодным условиям корабли с измученными качкой пассажирами на борту остаются раскачиваться на рейде до утра с формулировкой «Граница спит!» И только чрезвычайное обстоятельство на борту в виде рожающей женщины может заставить руководство порта принять корабль без промедления.
На борту пострадавших кораблей никто не рожал, их не впустили на разгрузку и подставили стихии!
В сочинском порту есть и еще одна проблема — явление, известное как тягун. Когда волновые колебания не уменьшаются в акватории порта, а наоборот, усиливаются, в результате чего корабли могут разбиться о причалы. Явление это сегодня до конца не изучено и принимается как данность — либо оно есть, либо нет. В сочинском порту оно присутствует, поэтому корабли во время шторма выводятся из акватории на рейд.
Но это объяснение не оправдывает, а только подчеркивает безответственность менеджмента.
Сочинский морской порт знавал блестящие времена. Жизнь в нем кипела. Регулярно заходили такие корабли как легендарный «Адмирал Нахимов», «Россия», «Шота Руставели», вдоль побережья сновали десятки «Комет». Порт был прибыльным. Диспетчерская работа была организована очень четко. Потом в течение двух десятков лет мореходство в порту почти прекратилось — только грузовые перевозки в вялотекущем режиме. Сегодня порт оживает, начинается его реконструкция. Злополучные базальтовые плиты везли для сочинского мола. Увы!
К Олимпиаде 2014 года загрузка порта достигнет своего максимума. Хочется верить, что менеджмент порта станет более профессиональным и ответственным.
Есть и еще одна закономерность, очевидная для специалистов по морским берегам. Если оторванные более легкие носы кораблей долго носила бурная стихия по волнам, то тяжелую груженую и непотопляемую корму море доставляло и сажало на волнолом в одно и то же конкретное место. Трудно представить, что штормовой ветер дул строго одинаково, да и якорные стоянки были очень далеки друг от друга. Что же это было? Подводное течение или специфическое строение морского дна в береговой зоне? Нужны научные исследования. Город, который приступает к полной реконструкции порта и береговой зоны, не может себе позволить не заинтересоваться этим явлением.
Древние говорили: «Если что-то происходит один раз, то второго раза может и не быть. Но если то же повторяется во второй раз, то третий раз будет обязательно!»
Если сегодня со всей серьезностью и объективностью не проанализировать произошедшие трагедии и не принять адекватных мер, то море каждый февраль будет щелкать корабли и подавать их к «Тинькоффу» «прямо к пиву»!
Ирина МАСТИЦКАЯ