«Кинотавр» — один из главных фестивалей кино России — завершил свою работу: розданы призы, и мимо Зимнего театра снова можно проехать. Во время фестиваля можно было смотреть фильмы на площади и в импровизированных кинотеатрах под открытым небом и попытаться увидеть проходящих по сине-желтой дорожке на церемонии открытия и закрытия звезд. Для курорта проведение «Кинотавра» в начале сезона — отличный информационный повод напомнить: Сочи — лучшее место в России. Но к кино и к сочинцам этот эффект, согласитесь, отношения практически не имеет. И читать о сверхзакрытых вечеринках, на которых зажигали Фриске и Собчак, переживать за Расторгуева, которому вызывали врача, о театрализованных пати «Щелкунчика», на которых официанты были переодеты в крыс, сочинцам так же интересно и так же параллельно, как и жителям любого другого города о полетах на Луну. «У вас там «Кинотавр», — с придыханием звонят из других городов друзья. — «У нас тут пробки», — несколько раздраженно, отстояв более полутора часов на ул. Орджоникидзе в день закрытия фестиваля, отвечают сочинцы. И что бы там ни говорилось о важности проведения в Сочи этого мероприятия, для горожан его эффект — именно таков.
Меж тем, те, кто все же попал в зал Зимнего театра на конкурсные просмотры, могли оценить глобальность одной из драм нашего кинематографа, которую «Кинотавр», впрочем, демонстрирует из года в год: отсутствие качественных массовых фильмов и идеологическую пропасть между зрительским кино и кино авторским. Последнее утверждение многие из зрителей, не напрямую связанные с киноиндустрией, на уровне «личных ощущений» формулировали давно. Но когда его же произносит президент «Кинотавра» А. Роднянский, а потом один из конкурсных фильмов снимается за сутки до показа с тем, чтобы поехать на венецианский фестиваль, ощущения переходят в разряд догм. Тогда зачем все же звезды едут в Сочи «на кино»?
«Кинотавр» — фестиваль национального кино. Фестиваль кино на русском языке, — говорит А. Роднянский. — И если наша национальная среда, русскоязычный мир не представлены на этом уровне, то их не существует. Вы можете сколь угодно долго критиковать любой из фильмов на «Кинотавре», но не можете не признать, что какие-то картины, сделанные на русском языке, обязаны быть успешными. И главная проблема в том, что миры массового кино и кино авторского у нас практически не пересекаются».
Фильмы на русском снимают не только в России и про нашу страну, так что язык — не такое уж большое ограничение. «Гастарбайтер» — фильм, на «Кинотавре» в итоге не взявший ни одного приза, — о людях из очень близкого зарубежья, а Сергей Лозница представлял тем же «Счастье мое» Украину в Каннах, при этом сам режиссер давно живет в Германии, а теперь его фильм — в конкурсе российского смотра. Его герои жестоки и отвратительны, просторы бескрайни и жутки. Босх и Брейгель а-ля рус, одним словом. Как сказал на пресс-конференции сам режиссер, он показывает «боль», а вот лечить — не его работа. Обвинения в русофобстве он предпочел проигнорировать и увез в Германию два приза — от Гильдии кинокритиков и приз за лучшую режиссерскую работу. Вообще, фестивали последних лет демонстрируют очень сильный диссонанс между тем, что на экране, — серость, беспросветность и т.п., и тем, что в зале, — декольте, бриллианты, стойкий запах дорогого алкоголя, лившегося в закрытой зоне фестиваля рекой, и духов.
Главный приз «Кинотавра» председатель жюри Карен Шахназаров вручил С. Проскуриной за «Перемирие». Герою «Перемирия» И. Добронравову достался приз за лучшую мужскую роль. Правда, его «солнышко на ножке» также вручили режиссеру, потому как молодая звезда в дни «Кинотавра» занималась сдачей сессии на втором курсе ГИТИСа.
Жаль, не было приза за фурор — его бы дали Жанне Фриске как минимум за пятиминутную постельную сцену в «Кто я?». Вообще-то обнаженки (от кроватей до мужских бань) в этом сезоне было очень много. Но даже в зале Зимнего театра, где собирается публика, довольно сдержанно реагирующая на подобный экшн, практически все имеющие мобильные телефоны снимали на слабенькие камеры этот эпизод. И все же в «Кто я?» (призов фильму не дали вообще) все те же серость и безысходность.
Кстати, «депрессию» оказалось удобнее всего снимать на… фотоаппарат: оператор Р. Васьянов именно на него в режиме «видео» снял «Явление природы».
Отвечать на вопросы, почему цвета российского фестиваля так депрессивны, что С. Алиевой, программному директору фестиваля, что А. Роднянскому уже надоело. Об этом их спрашивают из года в год, а они из года в год отвечают: что снимают — то и показываем. В этом году этот вопрос адресовали Ф. Бондарчуку, ставшему председателем попечительского совета «Кинотавра». Похвалив участников «короткого метра» за сильные работы (победитель в этом конкурсе — «Ракоход»), он добрался до конкурса основного и несколько эмоционально ответил журналистам:
— Ну да, говорят, что кино у нас депрессивное, с некрасивыми персонажами, холодными квартирами. И что же теперь — не говорить об этом? А где вы еще увидите авторское кино, которое привлечет внимание к стране? А то ведь у нас уже голова пухнет от сплетен, от того, кто в чем одет!
Софья ИВАНОВА