Хорошенькое дело — взять интервью у бомжа, а еще лучше — у нескольких! Да еще на такую болезненную для них тему: где и как проведут новогоднюю ночь? Задание показалось практически невыполнимым после того как целый день, блуждая по городу, вглядываясь в облик людей и пытаясь заговорить с похожими на моих будущих героев гражданами, несколько раз нарывался на оскорбления. На лбу ни у кого не написано, что он бомж, ведь так? А попробуй разыщи его по «месту жительства»! Судьбой бомжа управляют лишь вольный ветер да случайные обстоятельства, а за душой у него, как говорится, ни гроша, ни шиша. Но должны же они быть где-то рядом?
По разным сведениям, ежегодно в городе обитают около пяти тысяч бомжей. Часть из них — разорившиеся сочинцы, другая — приезжие, которых привлекает на Черноморское побережье теплый климат. Как без милиции найти такого? И тут я вспомнил про одного такого гражданина, о котором писал несколько лет назад. Найти его оказалось просто, потому что привычек своих он не изменил и по-прежнему считает себя не только бомжом, но еще и бичом, что означает «бывший интеллигентный человек». Так вот, холодные зимние дни «мой» бомж обычно «прогревался» в городских библиотеках, в разряд читателей которых он затесался по какому-то поддельному, наверное, удостоверению. Нашел я его в центральной. Узнал меня, обрадовался. Вот, говорит, смотри сюда. И показывает глянцевый журнал с каким-то экзотическим цветущим островом на обложке.
— Сюда и надо ехать! Тепло и, наверное, бананы растут повсюду…
Ну, это известно, что бомжи на зиму выбирают более теплые края. Однако виз и загранпаспортов у них не бывает, а потому они нередко направляются зимовать именно в Сочи. Обычно такие вояжи оправдывают себя и позволяют бедолагам выжить еще один год.
Саша охотно дал интервью, правда, немного замялся, когда речь зашла о его «местожительстве». С дачи, на которой он проводил время в свое удовольствие, его прогнали родственники неожиданно умершего сердобольного хозяина. На стройках теперь плохо — почти не осталось долгостроев, где можно было укрываться по ночам.
— Все торопятся, даже ночами работают. Ну, нашел себе место в теплотрассе, знаешь, даже уютно, — рассказал он. — Правда, поначалу боялся крыс, но потом ничего — привык.
В отношении Нового года сказал так:
— Праздник люблю, потому что в новогоднюю ночь люди добрее. Пить не буду из принципа — я не пьяница, а покушать — будет что. Сидеть «дома» ночью не буду. Я всегда встречаю Новый год на площади, среди людей. Какие планы? Попасть в страну, где всегда тепло, как думаешь — Австралия подойдет?
— Подойдет! — сказал я. После этого Саша взялся помочь найти мне других собеседников. Едва мы вышли из библиотеки и подошли к мосту через речку, он спросил:
— Вон тот мужик в пижонском пиджаке подойдет?
— Самое то! Но с чего ты взял, что он бомж?
Саша не удостоил меня ответом, а обратился к ярко-красному «пиджаку»:
— Вася! Поди сюда!..
Вася оказался нашим «родным» сочинским бомжом. И обо всем рассказал охотно. Угощение, если надо, насобирает по мусоркам. Но вообще-то, в эти дни люди много готовят и охотно отдают «лишнее» прямо в руки. Хлеб насущный его особенно, как и Сашу, не волнует. А новогоднее «заявление» он сделал необычное:
— Я — простой сочинский бомж, живу возле центрального рынка. Удивляюсь, сколько иногородних бомжей приезжает к нам на Новый год! Летом они едут искать легкий заработок и воровать, а зимой, видите ли, греться и праздновать Новый год! А так как это не их родной город, то они постоянно беспредел творят! Почему городские власти так мало внимания уделяют этому вопросу? Да, и вот еще что! Уважаемые сочинцы, не давайте приезжим бомжам и попрошайкам милостыню! Им ведь не на еду, а на водяру надо! Вы спросите, а как отличить местных бомжей от чужих? Да, пожалуй, это задачка! Впрочем, не надо нас отличать! Не давайте вообще, местные-то проживут и так!
Саша, между тем, подозвал еще двоих — мужчину и женщину. Не успели мы перекинуться парой слов, к нам присоединилось еще несколько бездомных. Истории у всех разные, и каждому, наверное, нужна помощь общества. Но что касается нового года, все они единодушны — он должен быть лучше, чем уходящий. А разве мы, официально прописанные в этой жизни, думаем иначе?
Иван БЕЛЫЙ