Возможно, есть где-то в России края, где граждане перед законом все равны, уголовный, административный и прочие кодексы чтут и следуют их букве и в органы гос- и муниципальной власти обращаются с удовольствием. И для того, чтобы попасть в кабинет кадастровой палаты, БТИ или «юстиции», не занимают очередь с середины ночи и не переплачивают посредническим фирмам, знающим нужный подход к этим кабинетам. В общем, живут как положено, а не как сложилось. Потому что иначе получается …как в Сочи.
Журналисты газеты «Наш дом — Сочи» о какой бы проблеме ни намеревались поведать горожанам, всегда стараются увидеть всю картинку. Потому что правда, как известно, явление неоднозначное и у каждого она может быть своя. Причем рафинированная, чистая, как слеза, и святая, как Святки. Вот, к примеру, история одного земельного участка, расположенного в 50-ти метрах от морского порта. А заодно и история одного инвестиционного проекта.
Уважаемая семья пенсионеров, много лет отработавших на благо Сочи, оказалась в ситуации, когда дом, ими построенный, могут на вполне законных основаниях снести. И, как хлестко написала одна столичная газета, «стараниями чиновников и судей семью коренного сочинца лишили земли и дома». Сильно сказано. И за душу берет. И кажется, каждый может попасть в такую ситуацию. Глава семьи даже к федеральной трассе выходил с плакатами во время экономического форума, и президенту писал, и не уставал, опять же сошлюсь на столичных коллег-журналистов, «корить себя, что не узаконил самострой».
Но давайте попытаемся, помня о том, что ситуация действительно мерзка, посмотреть на проблему с иной стороны. На второй, так сказать, вариант этой правды. Кстати, гораздо более подкрепленный документально.
Итак, бабушка главы семьи приобрела долю — 3/8 в доме на улице Москвина. Зеленый двор, пальмы, райское расположение. Уже тогда, в 1993 году, ее хождения по инстанциям оказались в числе вариантов «приятного времяпрепровождения», так что госакт пожизненного владения на земельный участок в 10 соток она так и не получила. Казалось бы, мелочь, но, не получив госакт, она, соответственно, и не передала его наследникам.
В 1997 году бабушки не стало, а 3/8 домовладения достались в наследство. Еще через некоторое время наследник это имущество снес и рядом со старым местом установил домик с цоколем и мансардой. Улучшать жилищные условия не возбраняется никому. Но вот беда, разрушив старые строения и не оформив документы на новые, человек выкопал себе яму: документов, удостоверяющих хоть какие-то права на участок и дом, у него нет. Был бы он чиновником и создал бы себе такую проблему — пошел бы как миленький в прокуратуру, а потом и в суд, объяснять причины своей халатности. Но так уж повелось, что для власть предержащих действует в нашем сознании презумпция виноватости. Однако глянем на ситуацию с минимумом эмоций и тогда получим незамутненную картинку: человек на земле, ему не принадлежащей, возводит самострой.
Но тут-то появляется на сцене этой драматической трагедии еще одно действующее лицо. Зовут лицо страшным словом «инвестор», и на него навешивают всех подходящих к случаю собак и собачек: и бедного сочинца он, нехороший, выгоняет, и пальмы он во дворе, наверняка, вырубит, и документы-то он с подозрительной скоростью оформил. И вообще, он «заезжий», а это, опять же, подозрительно.
А инвестор всего-то навсего купил земельный участок, принадлежащий де-юре муниципалитету. Купил с тем, чтобы вложить в наш город деньги, и, простите уж за список банальностей, намеревался на этом участке вести строительство, а значит, создавать рабочие места, платить в сочинский бюджет налоги, участвовать в благоустройстве и т.д. Так как инвестор все же не бармалей и, в принципе, все понимающий человек, то семье, живущей в самострое, была предложена квартира в новом доме. Точнее, сначала инвестор «несуществующую» собственность пытался выкупить. Не получилось. И был бы глава семьи реальным собственником — любая выставленная им цена была бы оправданна. Равно как и отказ продавать свою часть. Собственность — это святое. Но самострой… Все-таки у людей было время с 1997 года позаботиться о документах — чай, дороговизна-то сочинской земли во второй санитарной зоне ни в коем случае не новость последних месяцев.
И вот, когда владельцы самостроя (по свидетельству инвестора) стали настаивать, чтобы инвестор с ними подписал договор о выделении в будущем доме квартиры, а заодно и на том, чтобы он выдал им расписку, что, мол, он занимает 5000000 (пять миллионов) долларов, инвестор все-таки обратился в суд с иском об устранении помех в использовании им его (по документам) земельного участка. В аналогичной ситуации, когда разгорелся скандал в Бутове, Ю. Лужков назвал такое поведение жлобством. И, напомню тем, кто эту историю до конца по телевизору не досмотрел, выиграл дело «о жлобстве».
И суд, который, как известно, обязан руководствоваться законом и только законом, вынес решение: самовольное строение снести. Причем за счет самозастройщика. И кассацию это решение тоже прошло.
Что имеем в сухом остатке? Решение суда все же приостановлено до окончания надзорного разбирательства; инвестор не получил пока ничего — ни возможности распоряжаться собственностью, ни условий для работы; сочинец с семьей не получили документы ни на землю, ни на постройку.
Очень не хотелось бы кого-то из участников этой истории представить белым-белым, а кого-то — в дегте с перьями. Хотелось бы, чтобы сочинцы не попадали в такие ситуации. И уважали не только эмоции и справедливость в своем понимании, но и законность и собственность.
Лариса ЗУЕВА