Он родился в 1951-м, в семье бурятского баденгэ — колдуна рода, сосланного властью даже «дальше Севера», на Сахалин. Воспитывался в приюте. Сменил десяток профессий — был перегонщиком лошадей, закупщиком целебных трав, шеф-поваром ресторана «Колыма», мойщиком золота, оперуполномоченным, собирателем залов в качестве экстрасенса… Ныне Андрей ДЭНГ — популярный ресторатор и признанный живописец, член Парижской академии искусств. С недавних пор живет в Сочи.
— Андрей Иванович, я у вас второй раз в гостях, с большим перерывом, а комфорта, гляжу, не прибавилось — те же чемоданы в углу, жаровня из оленьих рогов и седые лисьи хвосты на потолке. Не жалеете, что прикупили этот домик на Красной Поляне?
— Конфуций говорил, что только через семь лет можно узнать, подходит ли тебе дом, ремесло и женщина. А я здесь год всего. Посмотрим.
— Писать картины вы начали сравнительно недавно, в возрасте под 50. Зачем?
— Случайно вышло. Приятель работал оформителем в театре, попал в больницу. Надо было нарисовать всего одну гастрольную афишу. Я был уверен, что справлюсь, потому что у меня всегда очень красиво получались буквы. Процесс увлек, захотелось большего… В итоге персонажи «Вишневого сада» оказались рассыпаны в виде вишен по вершине торта. Над ними кружила голодная чайка. А сам торт покоился на… трех черепахах в кокошниках. Мудрые животные символизировали трех сестер.
Друга, конечно, уволили. Сейчас он у меня работает. Директором по закупкам продуктов. А я пишу маслом — широкой кистью, на очень грубых холстах, почти мешковине. В память о той гениальной афише.
— Критики обзывают ваше творчество «мистический винегрет». Мол, слишком много всего — реализм, модернизм, сюрреализм. Как это уживается в одной голове?
— Почему в голове? Духи предков вселяются в мои руки. Перед началом работы я вхожу в особое состояние, буряты называют его иттеге бэкка — «небесное бешенство». Медитирую, вытянув руки к небу. Глядя на оба мизинца, пою горлом заклинания, призывающие духов воздуха и света… (демонстрирует, зрелище чарующее! — В.Т.). Пишу только на рассвете, не больше часа. Когда заканчиваю, чувствую, как из меня что-то выходит. Тогда я бываю так слаб, что не могу разжечь трубку. Конечно, ты это слышал — «моей рукой кто-то водит», да? А ведь это правда.
— И сколько рассветов уходит на один сюжет?
— От двух до двенадцати. Не больше двенадцати, да.
— Вашим картинам приписывают чуть ли не гипнотический эффект…
— Правильно делают! Вот Золоторогий — это моя главная картина, называю его еще Отец Мира.
Если смотреть быку в зрачок правого глаза, можно узнать, правильно ли вы живете. Надо занять удобное положение, расслабиться и смотреть не отрываясь минут 5-7. Между рогов появится картинка — мифическое существо. Кто-то увидит Минотавра, кто-то Бабу-ягу, а кто-то красивого золотого дракона. Чем злее выглядит существо, тем сильнее вам надо задуматься над своим образом жизни и поступками. Возможно, увиденное — будущее воплощение вашей души.
— Ваши выставки и так проходят ярко, там не до медитаций…
— Не все в мире бывает так, как хочется художнику. В галерее Энн Риволи в Париже я делал перформанс — расставил натюрморты на стюард-столы (такие круглые, на колесиках). Их должны были очень красиво возить по залам дети в костюмах официантов. Насчет детей мы заранее договорились с соседним лицеем. Но недооценили темперамент французских учеников. Они начали ускорять темп, отталкиваясь ногой, ну знаешь, как разгоняют доску на роликах. Что началось! Шум, крики старух, собаки лают…
— Какие собаки?!
— Французские галереи можно посещать с небольшими домашними животными. Кто-то привел выводок пуделей… В газетах написали, что художник-чукча устроил пьяный дебош вместо фуршета.
— Правда ли, что вы посоветовали Роману Абрамовичу ехать к финнам учиться разводить оленей, потому что только они — олени — спасут Россию?
— Нет, мы об этом не говорили. Он бывал в моем ресторане с женой, с детьми. Однажды я ему делал предсказание. Для этого надо отрезать по кусочку от рогов оленя, который умер сам, и поджечь. В дыме от правого рога появится будущее человека, а в левом — его страны. Там очень интересно получилось…
Олени — святые животные. Если в тундре лечь на снег, раскинув руки, и не двигаться, то они подойдут. Обступят человека кругом. И начнут на него дышать.
— Говорят, вы открываете в Сочи ресторан. Будет ли это нечто концептуальное, как ваш «Бал Мефисто» в Москве — со скелетами во фраках за каждым столиком и официантками в гриме вамп?
— Концепция шлифуется. Наверно, это будет что-то пестрое, карибское такое, в стиле вуду, пиратов… Но я очень боюсь конкуренции со стороны цыплят-сациви и киевских котлет!
— Если серьезно: что ждет Сочи, кроме Олимпиады?
— Это святое место. Очень сильная энергетика в воздухе. В мире всего пять таких мест, где сходятся все эпохи и времена. Прошлое, настоящее, будущее — все здесь. В скором будущем я вижу второй город, воздушный близнец Сочи, его щит и ауру. Вижу смеющиеся лица, очень много детей. Это будут необычные дети, с новыми возможностями и талантами. Они смогут видеть музыку и ходить по воде. В Сочи у них будет что-то вроде всемирной школы…
Тут я хотел пошутить — уж не имеет ли собеседник в виду под «воздушным городом» транспортную развязку типа подвесной эстакады в варианте немецких архитекторов, после которой Сочи, наконец, вздохнет свободнее? А под супершколой у моря — «поколение икс» из голливудского блокбастера?
Но посмотрел в его глаза и промолчал.
Беседовал Виталий ТЮННИКОВ