В предыдущем номере «НДС» мы рассказали о том, с каким заделом идет корейский Пьенгчанг к решающей сессии МОК в Гватемале, где будет окончательно определена столица зимней Олимпиады 2014 года. Но любая реклама имеет и обратную сторону. Да и экзотическая для нас Корея таит много неожиданного. Об этом — наш сегодняшний рассказ.
Когда пушки молчат
На первый же вопрос — как в Корее со снегом? — хозяева дипломатично ответили, что сейчас, мол, во всем мире идет глобальное потепление, а потому… Что со снегом в Пьенгчанге действительно проблемы, мы убедились лично. Лишь сами трассы, проложенные среди горных склонов с чахлой растительностью, покрыты укатанным настом. А «рождают» его специальные снежные пушки, стоящие через каждые 50-60 метров, чей гул слышен каждую ночь даже через плотно закрытые окна. Снег здесь берегут настолько, что когда пушки молчат, а лыжников еще нет, то покрывают его плотной зеленой сеткой.
Деревьев в Пьенгчанге мало, а те, что есть, хилые и невысокие. Поэтому, наверное, любой зеленый росток здесь трепетно берегут и, если он мешает стройке, например, олимпийской, его бережно выкапывают, нумеруют, обвязывают белой тряпкой и на машине перевозят на место пересадки, после которой — дабы улучшить приживание — укрепляют с трех сторон веревками. Мы сами видели целые рощи таких переселенцев, среди которых были и такие, что поленится срубить даже самый ленивый сочинский браконьер.
Серьезное строительство в горной зоне невозможно без воздействия на ареал проживания диких животных. На наш вопрос — как решают эту проблему корейцы? — мы получили четкий и исчерпывающий ответ: прокладываем для них новые звериные тропы, чтобы они могли перейти в другие зоны. И какие же это звери? После долгих переводов и продолжительной паузы услышали: зайцы и… белки. Что же тогда нам, в Сочи, предстоит сделать для нашего богатого животного мира?! Ответ прост. Мы просто не затрагиваем, по мере сил, их жизненные интересы.
Кстати, в самих курортных (будущих олимпийских) зонах — Пьенгчанг, Янгпьонг и других люди… не живут. Здесь они отдыхают. А обслуживающий персонал привозят вахтовым методом на транспорте. Поэтому и цены здесь другие — в Сеуле, например, как нам объяснили, они гораздо ниже.
Отель «Грегон Вэлли», в котором мы остановились, тянет где-то на «три звезды», хотя на вывеске почему-то обозначены четыре… «шишки». Но в номере на двоих вы получите одну двуспальную кровать (несмотря на то, что вы оба мужчины). Зато в туалете около унитаза обнаружите целый электронный блок с десятком кнопочек (от биде до, наверное, катапульты), хотя в соседнем городке такие же туалеты в (фешенебельном!) ресторане могут даже фактически не закрываться.
Горничная в отеле, сто раз извинившись, поклонившись и улыбнувшись, может убирать номер, не дождавшись, пока вы его покинете. А в обменном пункте при «рецепшен» вам обменяют местные воны на доллары, но сдачу мелочью, опять же, дадут обязательно вонами. И по-английски в подавляющем большинстве из обслуживающего персонала здесь мало кто говорит. Все это те негативные мелочи «сервиса», которые будущему олимпийскому Сочи следует избежать. Лучше учиться на чужих ошибках — своих у нас и так хватает.
…Первого марта в Корее — праздник, по поводу освобождения в свое время от японских милитаристов. В городе Каннэн, куда нас привезли в сопровождении корейских гаишников, на будущем олимпийском стадионе готовился массовый забег: около двух тысяч участников подбадривал оркестр ветеранов и ждали призы (сравните с предолимпийскими праздниками, проходящими в последнее время во всех районах Сочи!). Хотя, справедливости ради, отметим, что сам приезд оценочной комиссии МОК там отметили куда пышнее — с праздничными баталиями даже в море и небе. Хотя при чем здесь, казалось бы, показательные выступления ВВС и ВМФ?
Что касается Белой олимпиады-2014, то мэр Каннэна, столицы провинции Канвандо господин Мьонг Че Хи был по-восточному дипломатичен, подчеркнув, что Олимпиада, мол, это, в первую очередь, дружба, взаимопонимание и прогресс для всех стран.
«Ви хай ю», или Восемь часов на корточках
О питании в Корее — разговор особый. Понять и почувствовать его суть до конца можно только лично, и все же попробую передать это на словах. Надеюсь, что будущим олимпийцам (если, конечно же, МОК предоставит Пьенгчангу это право) не придется прочувствовать его неповторимый «колорит» на своих желудках.
Гостеприимные корейцы показали нам все, что могли (и хотели!), в том числе и питание в народных ресторанах. Начали с традиционной чайной церемонии, которую проводят, как они подчеркнули, только для VIP-гостей. Длилась она около двух часов. И, клянусь, если бы до этого нам не объяснили, что традиционно время для корейцев не имеет значения, я бы не понял: зачем на то, чтобы отведать мензурку зеленого чая, надо отводить почти два часа. Это, конечно, шутка. Чайная церемония сегодня — больше традиция и искусство, чем в нашем понимании общепит. И олимпийцам в ходе соревнований будет явно не до нее.
В институте традиционного корейского питания нас радушно принимала хозяйка — госпожа Нан Янг Су. Показала многолитровые, слегка вкопанные в землю глиняные чаны, в которых выдерживаются (или квасятся?) в течение 3-4 месяцев разнообразные закуски для стола. Перечислять их (а к столу подается не менее пятнадцати таких блюд) не хватит места. Кемчи, денджагчиге, кальби, пульчаги… Все они бесконечно разнообразны и… одинаковы, потому что страшно горьки и остры. Попробуйте их, и у вас останется ощущение, что вы проглотили огненный шар, который уверенно катится по пищеводу, достигает желудка и… Кстати, из пресных блюд на столе лишь рис, а этикеток на тарелочках нет, поэтому вы вполне можете вкусить… медузу, водоросли или сырое мясо и только потом узнать, что же вы съели. А если серьезно, то 90 процентов блюд на столе у корейцев приготовлено из морепродуктов. Мясо и рыба подаются по большим праздникам. Хлеба, колбасы, сыра вообще не увидишь.
Зато на наш вопрос — а где же традиционная морковка по-корейски? — у хозяев необычно широко раскрылись глаза. Как выяснилось впоследствии, оказывается, это, самое наше любимое, блюдо — изобретение наших «новых корейцев», приспособленное под традиционную российскую закуску.
Меня не поймут, если я не упомяну о напитках, подаваемых за корейским столом. Пиво — оно, как говорится, и в Азии пиво. А вот рисовая водка — суджу — в Корее традиционно 20-градусная. Причем попадались нам и бутылки с олимпийской эмблемой на этикетке. Вот уж, как говорится, перебор.
Традиционное «Ваше здоровье!» по-корейски звучит как «Ви хай ю!» Его повторяют в обязательном порядке перед каждым принятием даже слабо-горячительного. А вот теперь самый главный, болезненный и… калечащий момент. Стульев и столов в традиционных корейских ресторанах нет. Сидишь на полу и ешь там же. Попробуйте посидеть в «позе лотоса» хоть полчаса. А вашему корреспонденту пришлось за три дня делать это в целом на протяжении почти восьми часов. В конце каждого стола меня поднимали на ноги уже друзья, а когда я в прощальном тосте пообещал корейским друзьям по возвращении в Сочи выбросить из дома все стулья, то вызвал бурные аплодисменты. Надеюсь, олимпийцам в Сочи так мучиться не придется.
Рыба — в поле и корабль — на горе
Вы когда-нибудь видели поле гектара в 3-4, сплошь занятое стойками с развешанной макрелью (по-нашему скумбрией)? Нам посчастливилось, даже автобус при виде такой «нивы» попросили остановить. Так, оказывается, корейцы в течение 4-5 месяцев сушат рыбу. И каждый такой «пескарь» стоит потом до 300 рублей. В общей сумме, как мы потом подсчитали, такое полюшко (заметьте, почти не огороженное) тянет на несколько миллионов баксов. Вот только вид у этой рыбки больно непрезентабельный: неужели ее потом кто-то покупает, а тем более ест? Надеюсь, что в олимпийское меню Пьенгчанга она все-таки не войдет.
Одним из краеугольных камней олимпийской программы Пьенгчанга (а камнеобразующей философии в Корее уделяется особое внимание) является перспектива возможного потепления отношений между Республикой Корея и КНДР. В курортном приморском пригороде Каннэна поселке Джанду Джин («Там, где восходит солнце») мы увидели на красивейшем берегу Восточного моря эту самую границу, опоясывающую колючей проволокой и пограничными вышками пляж с золотистым песком. «Чтобы рыбаки из Северной Кореи не нарушали правила, — объяснили нам. — Но вот пройдет Олимпиада, и мы все потом уберем». Да, как провозгласил Пьер де Кубертен, «О спорт, ты — мир!» Пусть Олимпиады решают только мирные вопросы, и как бы не хотелось примешивать к ней политику.
А как восхитительно выглядел там же, на вершине прибрежной горы, отель-корабль «Sun Crise» с необычными скульптурами-ладонями у входа! Но отдохнуть здесь, встретить восход солнца и полюбоваться синевой Восточного моря нам, увы, не пришлось: жесткий график погнал нас в Каннэн знакомиться с последним олимпийским объектом — ледовым центром для соревнований по керлингу.
Внешне невзрачный, внутри он процентов на пятьдесят уже готов для соревнований. Ледовый каток не преминули проверить сопровождавший нас советник президента Кореи господин Мун и руководитель корпункта РТР в Краснодарском крае Мария Кирейцева. Маша, молодчина, не подкачала, а вот Мун, пытаясь показать себя перед красивой девушкой, неожиданно упал. Ох, нехорошая примета для корейцев.
…Каков же общий вывод из нашей поездки? Он прост. При всем вроде бы имеющемся потенциале, Пьенгчанг проигрывает Сочи и в природе, и в компактности расположения будущих олимпийских объектов, и в силе правительственной поддержки. Но, признаюсь, что бы то ни было, а не пленить Пьенгчанг не может. Такова притягательная сила этого края. Прощай, Пьенгчанг! До встречи в Гватемале!
Владимир ЦЕКВАВА
Сочи — Пьенгчанг — Сочи