Как обычно, было много мало одетых дам, поцелуев в диафрагму, крупных планов, убийств, надрывов, тоски и черно-коричневых тонов. Как обычно, шорт-лист пестрел пометками — то «драма», то «трагедия». Как обычно, было сказано: «Мы представляем кино авторское, а это ко многому обязывает», и, как обычно, мало кто из сочинцев смог прикоснуться к той части кино, что привезли на «Кинотавр». Последнее — не «изюминка» «Кинотавра», а полная беда с кинозалами. Фестивальный директор Берлинале, закрывая мероприятие, рапортует о количестве проданных билетов, а Канн на этот счет молчит, потому как ему тоже практически некуда пригласить «зрителей с улицы». Но на этот раз любители ночного «Кино на площади» приняли участие как судьи в конкурсе: из фильмов, показанных на экране, был выбран лучший на зрительский вкус.
Им стал — за что и получил солнце с ножкой — «Легенда № 17», с легендарными для российского кино кассовыми сборами. Зрительский выбор показал, что ж нам, зрителям, надо от важнейшего из искусств: светлый фильм, после которого выражение «гордость за страну» перестает отдавать казенщиной. Правда, фильм не о современности, но где же лучше черпать примеры для гордости, как не в истории?
На пресс-конференции перед стартом основного конкурса А. Роднянский от любви к зрителям не открещивался: «У нас все нацелено на то, чтобы помочь кинематографистам сделать к ним шаг». Но, как показывает «Зрительский приз», одного шага недостаточно: к зрителям фильмам «Кинотавра» в своей массе еще идти и идти.
Совсем не про кино
Если нынешний Канн отметился громкими пропажами ювелирных ценностей, то у сочинского киносмотра «происшествие фестиваля» оказалось довольно милым. Вся верхушка «Кинотавра», во главе с президентом фестиваля А. Роднянским, спасала дельфина, похоже, заброшенного за волнорез штормом. Были ли звонки «спасите животное» по старой МЧСной памяти С. Шойгу — доподлинно неизвестно, но местным спасателям сигналили полдня, и, в конце концов, дельфин был вытолкан обратно в море, где его терпеливо поджидал собрат покрупнее.
Трогательным получился и футбольный матч «Кинотавра». Со стороны сочинцев произошла серьезная замена: если раньше на поле выходила команда администрации, то сейчас с кинозвездами сразились сотрудники «Жемчужины». На поле Центрального стадиона, размоченном не к лету зарядившими дождями, со счетом 5:1 выиграли сочинцы, чем, впрочем, ни порадовали, ни огорчили никого. Мероприятие, несмотря на трусы и бутсы, носило сугубо светский характер.
Были смешные моменты: зал критиков, деятелей кино, журналистов и прочих «профессиональных зрителей» веселился, сперва подхихикивая, потом искренне посмеиваясь над раблезианским уровнем фарса серьезности в фильме С. Говорухина «Уик-энд», выбранном фильмом открытия.
Последний такой промах с первым фильмом фестиваля приключился пару лет назад с картиной «Глянец», про которую тогда на пресс-конференции Мариной Голуб было сказано: «Давайте не будем про это говорить». Кстати, в прокате тот фильм если и не имел оглушительного успеха, то точно не провалился, так что автор «Уик-энда», возможно, зря так остро продемонстрировал обиду на зрителя.
И уж девятым валом шуток на тему Сочи, Олимпиады и страны в целом накрыло зал на «Интимных сценах». Юлия Ауг за роль нимфоманки — главы комитета нравственности, проталкивающей законопроект о запрете эротики, получила на церемонии закрытия приз за лучшую женскую роль. Фильм — замочная скважина, в которую, по субъективному и непрофессиональному мнению, второй раз мало кто захочет позаглядывать, хотя снято на очень хорошей грани дозволенного широким экраном. За время конкурсного показа дважды(!)вырубался свет, это происшествие очень оживило. Особенно блистал телевизионный оператор, сообразивший во время блэк-аута залезть на сцену и посветить накамерным фонарем в зал.
Каждый раз, когда Сочи принимает гостей, считающихся VIP или около того, в прессе появляется множество наблюдений не только за событием, ради которого собрались гости, но и за самим городом. «Город перекопан», «город стоит (в пробках)», «говорят, что не достроят (до Олимпиады) — снесут и покроют газонами», «в городе напрочь уничтожен общественный транспорт» (сообщает «Сноб», добавляя, что «для вида оставили 105-й автобус, который пожалевшие 200 рублей золотозубым шрамолицым таксистам ждут по сорок минут, а потом по 2,5 часа едут до центра города)». Было множество обид помельче: стилистов нет, жалуются светские журналистки. На этот раз хорошим тоном было ругать погоду.
Оно, родное
И все же самому авторскому кино летние холодные дожди помогли, загоняя именитых зрителей в «кинозал» — Зимний театр. Если в прежние годы конкурсные показы не всегда могли похвастаться аншлагами, то на этот раз полные залы собирал даже «Короткий метр». Этот конкурс совершенно незаслуженно не может отвязаться от прилипшего лейбла «рассадник» — в основном на этот конкурс отбираются короткометражки — дипломные работы выпускников творческих вузов. Главный приз, а заодно приз гильдии киноведов среди короткометражных работ получил фильм «F5» Тимофея Жалнина, привезшего историю о двух студентках челябинского института культуры, отправившихся покорять международный конкурс в Санкт-Петербурге своей авангардной хореографией. История трогательная, и выбрана была, как сказал председатель «короткометражного» жюри Б. Хлебников, единогласно. Остальные дипломы «короткого метра» выдавались с формулировками «За безграничную любовь к себе и блестящую самоиронию» (так получила свой приз «Измена»), «За возвращение домой» (с такой надписью получен диплом фильмом «Норма жизни»). Жюри креативит как может, но не слишком ли много говорят о будущем кино эти шутки?
Еще в релизах до фестиваля программный директор Ситора Алиева сетовала: много фильмов на крепкую четверочку, но слишком заметно, что кто-то тянет время, кому-то под силу три простых приема, кто-то не дружит с монтажом и учиться этому кому-то почти не у кого, и страдает каждый второй фильм тем, что первые две трети смотрятся на одном дыхании, а потом задор проваливается в чернушку, бытовушку и так до титров.
Впрочем, многие критики, а их даже в жюри сразу двое, чего раньше не было, признают: все равно за последние годы программа — сильнейшая.
Из совсем уж темных лошадок фестиваля был фильм «Жажда» в постановке Д. Тюрина по одноименному роману А. Геласимова. Бывший горный инженер, отработавший на нефтяных промыслах Западной Сибири, снял фильм о «послечеченской» жизни трех товарищей. Написал самостоятельно сценарий, все диалоги, пользуясь знанием жизни не из-за «по ту сторону МКАД», чем, прямо скажем, снова погрешили иные деятели киноискусства, но получил всего лишь спецдиплом жюри.
Не остался без наград, взяв приз за лучшую режиссуру, один из очевидных кандидатов на призы «Кинотавра», единственный документальный фильм в конкурсе — «Труба» В. Манского. О жизни по эту и по ту сторону газопровода Уренгой-Помары-Ужгород. Фильм получился страшноватым, про «государство, ты нас не трогай — картошку мы построим сами» (это цитата из фильма) на наглядном примере жизни и смерти. Точнее, похорон. У «Трубы» приз и критиков, и киноведов.
Смачные картинки с мест — два десятка новелл из жизни женщин Марий Эл фильма «Небесные жены луговых мари» — увезли из Сочи приз за лучший сценарий (Д. Осокин) и лучшую операторскую работу (Ш. Беркеши).
Перед показом победителя конкурсной программы «Кинотавра» «Географ глобус пропил» с К. Хабенским (приз за лучшую мужскую роль) в главной роли — не особо любящего свою работу алкоголика-учителя — переполненный (вплоть до попыток зрителей примоститься на полу) зал жужжал про «Путин разводится». Но фильм добросовестно посмотрели до конца, благо он и динамичен, и не без юмора. Картинки из жизни провинции, написанные густо-коричневыми мазками, как это принято при описании жизни родины уже не первый год, и взяли главный приз, а заодно и приз прокатчиков, и получили признание, что музыка к фильму была лучшей.
Светлана ВОЛОШИНА Фото Артура ЛЕБЕДЕВА