В чужих домах и квартирах живут десятки сочинцев
Так уж повелось, что наш город — рай для бродяг. По данным Агентства социальной информации, в Сочи на 100 зарегистрированных жителей приходится семеро бездомных. Больше только в столице (12). Но есть люди, для которых стиль «перекати-поле» — не бедствие, а зов души.
Адлер, улица Кирпичная
Этот двухэтажный барак давно не жилец: еще в 2003-м ему поставили диагноз «70 % износа». Сгнили деревянные перекрытия, провалилась шиферная крыша. Беспокойное соседство с металлобазой обернулось трещиной в фундаменте: в квартиру первого этажа с улицы можно просунуть кулак. Дом собирались снести, да забыли. Жить здесь нельзя — по здравому смыслу. Но в ночи светятся окна. Луч фонарика, обласкав пару вальяжных крыс на лестнице, упирается в железную дверь с надписью: «ОСТОРОЖНО, ЗЛЫЕ ЛЮДИ!» На стук открывает… нет, не хозяин. Квартиропользователь. Представляется: Сережа. Делает радушный жест костылем:
— Входи без страха! Предупреждение я писал для бомжей. И прочих отбросов общества. Соседние квартиры пустые, там сомнительные люди завелись. Ночью маршируют с факелами. Стихи читают. Недавно собаку на вертеле зажарили… О, водочка! Сардиночки! Алле, подруга! — Сережа трижды бьет кулаком в стену. — Назима, покажи личико, гость с дарами пришел.
Слышится странный ритмичный хруст, старческое шарканье. В комнату входит… девушка дивной восточной красоты. Красоту слегка оттеняют камуфлированный бушлат и пятилитровые пластиковые бутылки из-под минералки с прорезями, обутые поверх тапок.
— Галоши у нас такие! Сыро здесь. Не, говорить с ней бесполезно. Робкая она, прежние хозяева с ней плохо обращались. Может, потом разговорится, — Сережа подмигивает. — Если понравишься…
Назима молча накрывает на стол. Вместо стульев упаковочные ящики. На полу два матраса, сдвинутые вместе. На окне занавеска, скроенная из пластиковой шторы для ванной. В плошке — деревце с толстыми листьями: кажется, его называют «денежным». Мини-телевизор с антенной, такие очень любят адлерские таксисты.
— Вообще-то телик без звука. Все равно, когда я врубаю «пушку», ничего не слыхать.
«Тепловая пушка» занимает половину соседней комнаты (когда-то детской: на обоях ухмыляющиеся гномы лапают Белоснежку). В стальную трубу метрового диаметра вставлена турбина с пропеллерами. Для свободы маневра прикручены колеса от пылесоса. Монстр работает от дизель-генератора. Сережа явно гордится: сам собрал от и до, причем все детали со свалки. Объясняет с интонациями торговца Библией:
— Греет через две стены! Сушит одежду! Суп готовит за минуту! Нет, демонстрации не будет… Небольшая конструкционная проблема. Да и горючка кончилась…
Сереже 67 лет. Он коренной сочинец. У него есть паспорт с местной пропиской. По его словам, из дома ушел сам — жена умерла, а с детьми и внуками отношения почему-то не сложились. Подрабатывает ремонтом бытовой техники. Ногу повредил, когда работал у корейцев в Хосте — охранял от конкурентов плантации бамбука и подпольную фабрику по производству маринадов. Однажды работодатели посадили его на цепь. Сережа снял браслет вместе с кожей, мясом и сухожилиями. «Серые любят свободу».
— В этой хате, кстати, жил участковый мент. Недолго, правда. Сейчас он большой человек в Москве. Летом приезжал с охраной и сыном: видать, ностальгия… К нам с Назимой он не в претензии. «О! — говорит. — Полтергейст завелся». Вот если приедет бульдозер, тогда, конечно, соберем манатки. Переедем. Я уже присмотрел квартирку на Есауленко, там как раз сталинку аварийную расселяют…
Имеретинка, улица Голубая
Трехэтажный особняк с роскошным яблоневым садом — один из десятка попавших в зону отчуждения строящегося в устье Мзымты грузового порта. Круглосуточная работа буровой установки с вибропогружателем не располагает к элегическому отдыху. Вдобавок морская вода заливает подвалы окрестных домов. Обычно шторма накатывали на бухту раз в три года. Но с началом строительства — ежемесячно, как по расписанию. Мистика, да и только. Хозяева сочли за благо выехать сами, вывезя мебель и прочую начинку. Но дом не пустует.
В гостиной на первом этаже, у пустого камина, свалены в кучу спальники. На них сидит парень с ноутбуком. Назвался Артуром — «отвечающим за коммуникации».
— Да, нас много… Сквоттинг — модное увлечение сейчас. По-английски «сквот» — самозахват без криминала. В Сочи сейчас шесть таких групп, в каждой человек 5-10. Наша называется «Дети ветра». Через форум в Интернете мы обмениваемся адресами, забиваем их в навигаторы. Вот смотри: только что узнали, что освободились четыре дома на Пластунке из-за строительства дороги-дублера. Владельцы получили компенсации и съехали. Или не получили, но все равно съехали. Пока снесут — пройдет месяц, а то и два. Можно спокойно вселяться…
Возвращаются другие сквоттеры с дровами. Гулкая комната наполняется смехом и запахом влажного леса. Спустя полчаса сидим у огня с бутербродами и горячим кофе.
— Никаких особых целей мы не преследуем. Групповые медитации не практикуем. Просто весело проводим время, свободное от работы. Я — менеджер по продаже электроники, Оля — медсестра, Гурам — безработный музыкант… Для нас это просто безбашенный туризм. Но в сквоттинге есть строгие правила, их три. Первое — вселяться только в заброшенные помещения. Второе — оставлять все в том виде, в котором нашли. Никаких идиотских граффити и битья стекол! И третье, самое главное: не засиживаться на одном месте. Максимум две ночевки. Задача максимум?.. Ну-у, не знаю. Наверно, сменить 30 домов в месяц. Но это невозможно по многим причинам. Бывает, что хозяева внезапно возвращаются… (Все дружно смеются, словно вспомнив отличную шутку. — В.Т.) Ну, они ведут себя по-разному. Кто-то психует, вызывает милицию. Мы стараемся сгладить конфликт, по возможности возместить моральный ущерб. Можем поработать или просто заплатить. А был случай, когда хозяйка открыла потайной погреб и от души накормила нас всякими соленьями. Конечно, мы стараемся быть осторожными. Статью о незаконном проникновении в жилище (139-я, до двух лет. — В.Т.) никто не отменял…
Похоже, риск быть пойманным как раз и составляет весомую долю сквоттерского кайфа. Ведь самое сладкое варенье для ребенка — взятое без спроса в отсутствие родителей.
Мировая столица сквоттеров — квартал Христиания в Копенгагене. В 1971 году группа хиппи незаконно вторглась в пустующие военные казармы. Потом к ним добавились байкеры. Постепенно община расширялась. Сегодня население Христиании — примерно тысяча неформалов из разных стран. Все это время власти и полиция ведут безуспешные переговоры с захватчиками (черт поймет этих толерантных датчан!), но все, чего удалось добиться законникам, — это запрет тяжелых наркотиков и огнестрельного оружия. В остальном Христиания абсолютно автономна: собственные гостиницы, магазины, кафе-шопы. Свои служба безопасности, больница и средняя школа. В 1995 году жители Христиании заключили соглашение с министерством обороны Дании, владеющим казармами, и с тех пор платят налоги. У «города бродяг» имеется мэр и даже флаг — три золотые монетки на красном. Свобода, равенство, пофигизм.
Подобных «христианий» в Сочи множество. В городе, где высотки соседствуют с крольчатниками и существует такая абсурдная форма собственности как «жилой гараж», любой местный навскидку покажет пальцем несколько подобных коммун — бомжацких, религиозных или просто фанатов экстрима. Никому до них дела нет. Знакомый майор милиции высказался о секте Ошо Раджниша (официально признанной тоталитарной), оккупировавшей расселенную трехэтажку на Старой Мацесте: «Пока эти придурки не митингуют — все нормально». Сквоттерам тоже нет дела до нас — условно благополучных и «слишком правильных».
…Позвонила Назима. Оказалось, никакая она не немая — голос искрился радостью, как хрустальный колокольчик:
— Приходи в гости! Мы нашли еще один матрас! Сережа починил «пушку», теперь можно зимовать!
Воистину, главное из искусств — искусство выживания.
Виталий ТЮННИКОВ